В июле 2018 года хоспис «Царицыно» возглавила Людмила Викторовна Туганова, ученица Веры Васильевны Миллионщиковой. 20 лет работы в Первом московском хосписе стали для Людмилы Викторовной большой школой жизни. Мы поговорили о том времени, когда Первый хоспис был единственным в Москве, а Людмила Викторовна только начинала свой путь в паллиативе.
– Людмила Викторовна, как Вы решили стать медиком?
– В моей семье не было медиков. Бабушка все время говорила мне, что женщине нужно получать профессию врача или преподавателя. По ее наставлению я поступила в медучилище, очень хотела стать врачом.
Со второго курса я работала младшей медицинской сестрой в 67-ой больнице, продолжала учебу и вышла из училища с красным дипломом. Хорошо помню государственные экзамены по хирургии. В комиссии присутствовала главная медсестра, которая после моего ответа предложила мне работу в операционной. Выдержать экзамен мне помогли знания по уходу. Сейчас рассказываю и понимаю, все-таки от судьбы не уйдешь. От перехода в операционную я отказалась, мне не хотелось работать в хирургии. Я вернулась в любимую неврологию 67-ой больницы, там в хорошем коллективе я многому научилась как медсестра. В отделение нашей «скоропомощной» больницы пациенты поступали в тяжелом состоянии, после инсультов. Паллиативного ухода как такового в отделении не оказывали, а пролежни обрабатывали марганцовкой. Сейчас стыдно об этом говорить, но тогда ничего другого не было.
– Кроме марганцовки ничего не было?
– Ни лекарств других не было, ни знаний по лечению пролежней. До сих пор помню один случай с пациентом, молодым парнем. Он поступил с тяжелыми осложнениями, врачи боролись за него, но потеряли. Наутро я спрашивала доктора, неужели никак нельзя было спасти пациента? Мне было очень обидно за него. Доктор сказал, что за границей может и спасли бы, а у нас таких лекарств нет. Очень трудно было справляться с такими потерями. Поэтому я решила, что лучше буду хорошей медсестрой, чем плохим врачом.
– А как Вы попали в ПМХ?
– После декретного отпуска я 12 лет работала в детской поликлинике с лор-врачом, до самой ее пенсии. Мне вообще повезло поработать с уникальными докторами. Потом ее сменил другой доктор. Но мне было стыдно за его работу, и я решила уйти. Случайно узнала о хосписе, позвонила в Первый московский и приехала на собеседование. Встретила меня Вера Васильевна, расспросила о моей жизни, о прежней работе, о моих ожиданиях.
– Сколько Вам было лет?
– 36 лет. Нужно было проработать несколько дней в хосписе в качестве волонтера. Тогда стажировка в хосписе длилась минимум 60 часов. На меня должны были посмотреть, и я должна была понять, мое это или нет. Первый день я сопровождала медсестру выездной службы. Со второго дня началось волонтерство в стационаре хосписа. Медсестра-наставница отправила меня в палату к пациентке, а на мой вопрос, что нужно сделать, отвечала: “Она тебя всему научит сама, подскажет, как ей будет удобнее”.
Это была легенда нашего хосписа, Татьяна Иосифовна Стыдаль. Она прожила в хосписе два года. Вот я и занималась Татьяной Иосифовной. Я все делала так, как она показывала: как надо взять ложечку, на какой уровень приподнять голову, как поддержать или уложить, чтобы ей было удобно. Она могла лежать только на спине из-за большой опухоли на бедре, и за два года у нее не появилось ни одного пролежня. Татьяна Иосифовна все мне диктовала, и не только мне, а, наверное, всем. С вредным, «мухоморным», характером пациентка, но мы с ней нашли общий язык. Она давала характеристику каждому будущему сотруднику. Мне она сказала: «Ну, не знаю, посмотрим, получится ли у тебя». Она интересовалась жизнью персонала, тонко чувствовала людей, с ней было интересно поговорить. Ее любили волонтеры, старались всегда приносить ей угощения. Она с таким удовольствием их пробовала, чтобы волонтерам было приятно. Но из персонала она подпускала к себе не всех, выбирала. Так я провела в хосписе два дня.
На четвертый день волонтерства меня охватило чувство неудовлетворенности собой. Решила больше не ехать, засомневалась в своих силах. На следующий день мне позвонил главный медбрат Павел, который интересовался о причине моего отсутствия, беспокоился о моем самочувствии. И мне стало так тепло на душе, я почувствовала участие и вернулась обратно.
– С какими трудностями Вы столкнулись поначалу?
– Была пациентка, которую я не могла уложить так, чтобы ей было удобно. Она была монахиней, не принимала обезболивающие препараты. Пациентку надо было уложить очень аккуратно, чтобы не усугублять боль, поэтапно, ни сантиметром ни вправо, ни влево. В первую мою смену я попросила свою коллегу с другого поста помочь. Одна я не смогла, не получалось. На вторую ночь опять просила сестру. На третью ночь решила одна, но все равно коллеги сами пришли ко мне на помощь, зная о моем беспокойстве. Пациентку уложили, но мне показалось, что ей не совсем удобно. Через час я уже сама все сделала, и пациентка моя спала до самого утра, не просыпаясь от приступов боли. Не только медикаментами можно облегчить пациенту его состояние. Я поняла, что нужно быть спокойной и уверенной, делать все четко и без суеты.
– Вам повезло поработать с Верой Васильевной.
– Вера Васильевна была уникальным человеком, она находила время и доброе слово для каждого сотрудника, вне зависимости от его должности, медсестра ли это, врач, санитар или уборщица. Вера Васильевна была как рентген, слукавить перед ней было просто невозможно.
– Все чувствовала?
– Да, мы ведь работаем с уходящими людьми. Вера Васильевна поддерживала весь коллектив. Бывало так тяжело на душе, она всегда слушала, умела успокоить, возвращала к работе и вдохновляла своим примером.
– ИЗ ПМХ два года назад Вы перешли работать в Центр паллиативной помощи, скучали по хоспису?
– Я провела в ПМХ 20 лет, и мой перевод в Центр не был случайным или неожиданным. Я скучала по хоспису, но понимала, что там все прекрасно работает, люди знают свое дело. Поэтому я с легкостью перешла в Центр, к новым задачам.
– Чем отличалась работа в Центре от хосписа?
– Сначала было непривычно, но мы все учимся друг у друга как в любом коллективе. А в целом, что здесь пациентам оказывается уход, что в хосписе. Важно качество жизни человека. Относиться к пациентам надо так, как хочется, чтоб относились к тебе и твоей семье. Это главное в работе. Надо всегда задавать себе вопрос: «А правильно ли я поступила?»
– Вы стали меньше общаться с пациентами, перейдя в Центр?
– Да, в Центре я больше работала с персоналом. Я курировала новых сотрудников, средний и младший медицинский персонал. Надо было подобрать людей, включить их в работу.
– Передавали свой опыт?
– Ну, если можно так сказать.
– Сейчас вы снова работаете в хосписе, только уже в качестве руководителя «Царицыно». Что самое трудное в работе хосписа?
– Пациентам бывает очень тяжело, им не хватает общения с близкими. Ведь родные не всегда могут быть рядом. У меня была пациентка, которой морфин был назначен 6 раз в сутки. И когда я пришла с очередной инъекцией, она мне сказала: «Ну что Вы думаете, мне от укола будет легче? Душа у меня болит».
Над психологическим состоянием пациента тоже нужно работать. Деликатно помогать.
– А если работать не в хосписе, то где?
– Я не знаю и не представляю.
– Людмила Викторовна, хоспис «Царицыно» – уже второй* из филиалов Центра, где руководство доверяют медицинской сестре. Почему медицинская сестра может возглавить хоспис? Почему качество работы хосписа зависит именно от работы медсестер?
*(В 2017 году филиал «Хоспис «Бутово» возглавила Ирина Горячева, медицинская сестра по образованию, работающая в хосписе с 2010 года. В России хосписы являются структурными подразделениями медицинских организаций, и по закону руководить хосписом может не только врач. За рубежом, например, в Чехии, практически всеми хосписами руководят менеджеры, немедицинские специалисты.)
– Я считаю, что хоспис – это качественная работа медицинских сестер, среднего и младшего персонала. 24 часа в сутки медсестры находятся у постели пациента. Они обеспечивают достойный уход и качество жизни без грязи, унижения и боли. Поэтому в хосписе пациенты не доживают, а живут до последних своих минут. Вера Васильевна всегда говорила, что работа в хосписе – это работа нянечки. Надо просто быть рядом, посидеть у постели пациента, взять за руку, поменять положение тела, погладить по голове, сказать теплые слова.
Порой нашим сестричкам доверяются интимные вещи, раскрываются чувства. У нас сегодня ушел молодой мужчина, с ним рядом была супруга. Она спросила меня, сколько осталось минут или часов. Я посоветовала ей быть рядом, поговорить, вспомнить прошлое, может, даже попросить прощения. Она ответила, что все это уже сделала. Потом женщина взяла мобильный телефон и сказала, что ее супруг очень любил слушать музыку и сам пел. Мы включили музыку на телефоне, и в последние минуты жизни пациент слышал свои любимые песни. Вот что надо давать нашим пациентам. Поэтому отвечаю на вопрос «Может ли медсестра руководить?»
Неужели в таких ситуациях медсестра пойдет за советом врача, за разрешением включить музыку? У постели пациента решение принимается младшим и средним персоналом, и в данном случае оно было правильным.
22 года назад, когда я пришла в хоспис, мы работали и впитывали от Веры Васильевны все. 
На обходах мы следили за каждым ее движением. Сейчас я хорошо понимаю ее, только личным примером можно научить работать в хосписе. Надо помнить, что мы работаем для людей. И сейчас я работаю над этой задачей в своем коллективе. На обходе присяду к пациенту, загляну в глаза, подержу за руку, поговорю и услышу. Вот такой должен быть контакт любого сотрудника и пациента, глаза в глаза. Мы учим наш персонал уважительно относиться к нашим пациентам. Все действия должны проговариваться, даже если пациент без сознания. Человек не должен оставаться в неведении, ему надо все объяснять в доброжелательном тоне. Хамство и грубость здесь неприемлемы. В хоспис приходят работать молодые ребята, они этого нигде не увидят, надо лично показать. Это очень важно.
